- "Проблемы психологической и социальной дезадаптации гениев, вундеркиндов и особо развитых детей не существует - это доказано объективной статистикой и существованием сбалансированных и гармоничных систем воспитания. В полной мере эта проблема решалась в реализации методики "Читать, считать ... - раньше, чем ходить", в ходе создания  "системы МИР". Несмотря на то, что вся эта проблема надумана, для специалистов по психиатрии она представляет интерес: как раз для того, чтобы, все таки, хотя бы иногда отличать психически больных от гениев. К сожалению, именно в психиатрических лечебницах, стремящихся расширить понятие "наш клиент" и создаются настоящие проблемы для многих талантов и гениев. Так же, как любой нормальный человек с ужасом находит в описаниях психических болезней некоторое сходство со своими состояниями в различных ситуациях, так и врач - психиатр, с радостью видит в поведении гениев, да и всех, без исключения людей, элементы поведения пациентов, страдающих знакомыми ему заболеваниями. Ключом к служит то, что программа интеллектуального развития - это и есть программа всестороннего освоения методов и навыков социальной адаптации. Для родителей лучше всего принимать определение интеллекта "как способности к социальной адаптации". 
      Обширный архив демонстрирует, что, как всегда, привлекает особенное внимание и анализу подвергается только все плохое, мрачное и болезненное, "чернуха", одним словом - современная "желтая пресса" давно сделала это своей первейшей заповедью. Поэтому следует иметь в виду, что хорошее и положительное исследователей практически не интересует. Этот архив был подготовлен еще в начале прошлого, 20-го века, тогда как  в последующие годы, в социалистическом обществе в СССР, "всякие копания в мозгу гениальных и выдающихся людей" были приостановлены как буржуазные и спекулятивные, часто предвзятые и тому подобное. 
      Вместе с тем, это было сделано поделом, так как принимать патопсихологию некоторых гениев как некую закономерность, было бы абсолютно неверно - такие взгляды находятся в полном соответствии с уровнем развития наук о человеке. В то время, естественнонаучный подход, как таковой, тогда только нарождался. Например, массовые исследования, проведенные Тернером в течение многих десятилетий в США позволили установить совсем другие закономерности: одаренные дети по всем показателям социальной адаптации оказываются  неизмеримо выше, чем обычные дети, родители которых не занимались с ними ранним развитием. 
      В качестве примера умозрительного, интуитивного подхода, лежащего в основе евгенических исследований этого архива, можно обратить ваше внимание на примитивность классификации психопатологических признаков, которая основывается на наивной типологии Кречмера и  не учитывает даже такие мощные и продуктивные методы, как например, психоастрологию, теорию множественности видов интеллекта. С тех пор появилось немало и других, более конструктивных типологий и классификаций, основанных на естественнонаучных результатах исследования мозга. 
      В системе МИР полностью учтены практически все возможные причины функционального характера, которые обычно ведут к психической и  социальной дезадаптации особо развитых и одаренных детей.  В этом нетрудно убедиться, обратив внимание хотя бы на перечень интегрированных МИР - программ и  познакомившись с принципами построения интегрированных курсов для развития и образования ребенка. ..."

Неудивительно, что в это время (с 1925 по 1930 гг.) выходит и “Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии)”, посвященный вопросам патологии гениально одаренной личности, а также вопросам одаренного творчества, под редакцией заведующего психотехнической лабораторией, преподавателя Уральского политехнического института, доктора медицины Г.В.Сегалина, современное издание первого выпуска которого вы и держите сейчас в руках. Так как это издание давно стало библиографической редкостью, мы намерены последовательно переиздать известные нам пять томов (20 выпусков, по 4 выпуска в год).

Пользуясь случаем, призываем заинтересовавшихся лиц принять участие в продолжении этого проекта. Мы будем также рады получить дополнительную информацию от всех, кому что-либо известно о судьбе самого Г.В.Сегалина и других авторов, чьи работы печатались на страницах “Архива”. Мы не знаем, почему “Архив” прекратил свое существование: можно лишь предполагать, что этому способствовала сложившаяся к концу двадцатых годов политическая система. Симптоматично, что в 1930 г. прекратило свое существование и Русское Психоаналитическое общество.

Полученную от читателей справочную информацию, критические статьи, оригинальные работы мы намерены размещать в приложении к выпускам “Архива”. Таким образом “Архив” может преобразоваться в “Новый архив”.

Г.В.Сегалин хотел создать печатный орган, в котором ученые, занимающиеся проблемами психологии и психопатологии творчества и творческой личности, могли бы помещать свои работы, дискутировать по спорным вопросам, но и спустя 70 лет можно констатировать, что такого специального печатного органа нет. Нужно ли такое издание, какую форму оно примет, будет ли оно жизнеспособным или умрет, как и “Архив”, покажет время. Надеемся, что оно будет востребовано психиатрами, психологами, философами, социологами, историками, искуствоведами и всеми, интересующимися этой проблематикой.

Переиздание “Архива” актуально и с исторической точки зрения - как документа эпохи. Переделка и выведение “нового человека” в те годы казалась делом ближайших лет, и редактор верил, что “... государству и обществу необходимо изучить генетику и биологию творческой личности, чтобы знать, в каких недрах человеческого материала можно ждать или искать эту ”курскую аномалию" человеческой продукции, и в каких социальных слоях нужно ждать эту феноменальную силу, называемую “одаренностью". Нечего и говорить, что гибель такой громадной энергии была бы гибелью для человеческой культуры...” (Г.В.Сегалин. О задачах эврапатологии как отдельной отрасли психопаталогии. // Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии). Т.I, вып.1, 1925, с.11). И такая вера в те годы была присуща не только малоизвестному Г.В.Сегалину. Даже такие всемирно известные психиатры, как В.М.Бехтерев и П.Б.Ганнушкин, испытывали подобный оптимизм, думали о переделке человека и об участии психиатров в разработке вопросов социального планирования и развития. Бурно развилались в те годы педология и психотехника. Педолог Арон Залкинд провозглашал “строительство нового массового человека”.

Уже в наши дни дочь И.Д.Ермакова М.И.Давыдова нашла в архиве отца полный план выпуска библиотеки¹. Из заявленных им выпусков после закрытия института остались неизданными следующие:

Вып. 21. Рейк² . Проблема религии.

В первом отделе этого издания вы найдете программное заявление редакции о целях и задачах “Архива” и теоретическую статью Г.В.Сегалина, во втором (патографическом) - работу того же Сегалина о Льве Толстом. Над портретом Толстого автор работал и далее, и (как читатель может увидеть в перечне) выпуски 3-4 V-го тома полностью посвящены Льву Толстому. Кстати, заметим, что в этих последних выпусках уже нет деления на отделы, а сдвоенный выпуск целиком посвящен анализу психики одного человека.

С середины XIX в. в психиатрии господствовала идея, что психические болезни есть следствие нервно-психического вырождения, или дегенерация. Эта идея была подхвачена психиатрами после появления в 1853 г. труда Огюста Мореля “Черты психической и умственной дегенерации человеческой расы”. По мнению Мореля, душевная болезнь является одной из последних ступеней вырождения, результатом постепенного ослабления вида в целом ряде поколений. Согласно "закону" прогрессивного вырождения Мореля, первое поколение вырождающихся отличается нервным темпераментом, нравственной несостоятельностью, излише; в третьем поколении появляются психопатические расстройства; наконец, в четвертом поколении - идиотизм, уродства, бездетность и смерть рода.

Однако существовала и другая точка зрения. Уже в 1881 г. Менье называет учение о наследственности душевных болезней "мистикой, доходящей до абсурда", а Ригер считал, что слово “вырождение” - декламационная фраза. Ученица А.Фореля Дженни Келер, сравнивая наследственность 370 здоровых и душевнобольных, обнаружила, что в группе здоровых было 59% с наследственной отягощенностью, в то время как у того же числа душевнобольных - 76.8%. Причем оказалось, что такие явления, как пьянство, самоубийство, нервные болезни, старческое слабоумие, встречались у здоровых людей чаще, чем у душевнобольных. Отто Дим исследовал 1193 здоровых и 1850 душевнобольных, причем учитывались только прямые родственники. Выяснилось, что у родственников здоровых психические отклонения встречаются в 70% случаев, в то время как у психически больных - в 78% случаев. На основании этих исследований роль наследственности признавалась незначительной. В 1926 г. в русском переводе вышла книга немецкого психиатра Освальда Бумке, сменившего Э.Крепелина на кафедре психиатрии Мюнхенского университета (“Культура и вырождение”. – М., 1926. 160 с.). Бумке рассматривает вырождение в рамках учения о наследственности, не признает фатального взгляда на вырождение и связывает его с социальной средой. Его книга рассеивает устоявшиеся взгляды и штампы на вырождение и психические болезни.

В предлагаемой вашему вниманию работе Сегалина “Патогенез и биогенез великих людей” автор допустил незначительную ошибку, на которую, казалось бы, не стоило обращать внимание. Приводя статистические данные о наследственной отягощенности у здоровых и психически больных, автор ссылается на статью А.С.Серебровского в “Русском евгеническом журнале”( т.I, вып.2, с. 141). (Заметьте, что указана даже страница.) Открыв журнал на указанной странице, я сразу же нашел таблицу с данными. Все правильно, цифры у Сегалина совпадают с цифрами на странице журнала. Одно только не сходится - автор статьи не Серебровский, а В.В.Бунак. Статья последнего под названием “Методы изучения наследственности у человека” состоит из 10 разделов ( почти каждый из которых снабжен списком литературы) и занимает 65 страниц журнального формата. Это - капитальный труд, в котором дается строго научное изложение теории Менделя. Бунак подробно описывает методы изучения наследственности (в частности генеалогический и семейно-аналитический, которыми широко пользуется Сегалин), рассматривает развитие взглядов на природу наследственности от Аристотеля до Дарвина, вводит и объясняет термины, законы наследственности, но самое главное - дает образцы конкретного применения теории на примерах изучения генеалогиии. Автор описывает способы посемейного исследования с использованием генеалогических таблиц, таблиц предков и таблицы потомков, причем советует последователям не делать поспешных и скоропалительных выводов, проводить исследования на массовом материале.

А психиатрия XX в. переходила к переосмыслению самих понятий “психическая норма” и “психическая болезнь”. Передовые психиатры (Блейлер, Ясперс, Кречмер, Ганнушкин и др.) утверждали, что между этими состояниями - не строго очерченная граница, а пограничная полоса с извилистыми, размытыми и нечеткими краями. Утвердилось даже понятие “клиника пограничных состояний”. Ясперс находил, что у здоровых людей имеется в зачатке нечто схожее с психопатологическими симптомами; Ганнушкин утверждал, что употребление выражения “нормальная личность” содержит в себе противоречие, что понятия “личность”, “индивидуальность” предполагают отличие, неповторимость, в то время как понятия “середина”, “норма” есть нивелирование индивидуальных черт, сведение индивидуальности к среднестатистической единице. По его мнению, нет принципиальной разницы между нормальными и патологическими характерами или темпераментами, что разница между ними не качественная, а количественная. Более того, он утверждал, что изучение характеров должно вестись при совместной работе психологов и психиатров, и что учение о характерах должно быть предметом науки, находящейся на рубеже между психологией и психиатрией.

“В истории общественной жизни, в истории государств, в истории науки, искусства, литературы - пишет Ганнушкин, - пограничные типы сыграли громадную роль, и участие врача-психиатра в оценке этих социальных явлений, в учете этой общественной миссии полунормальных людей необходимо, необходима общая совместная работа врача-натуралиста и историка-социолога. Подобного рода участие психиатров в освещении и объяснении социальных явлений представляется делом крайне сложным и кропотливым, и я самым настойчивым образом хотел бы предостеречь против всяких поспешных выводов в этом направлении, против наклеивания каких-либо психиатрических ярлыков на то или другое явление, — будь то картина художника, произведение литературы или какой другой акт из области индивидуальной или коллективной психологии.. ... Я назову таких крупных психиатров, как Пельман, Бирнбаум, Кречмер, Странский которые выступают с новыми попытками ввести психиатрический критерий для объяснения деятельности ряда крупных мыслителей и политиков и для объяснения целых эпох”.¹

В заключение следует уделить несколько слов объяснению того, почему мы не осуществили репринтное издание “Архива”? Против репринтного издания имелось несколько веских аргументов. Полиграфия (набор и техническая редакция выпусков “Архива”) не удовлетворяет требованиям современного издания. В тексте много опечаток, но не во всех выпусках есть их списки. В тех же выпусках, где они имеются, они столь велики, что занимают по странице и более. Набор изданий осуществлен неудовлетворительно: часты пропуски букв, некоторые буквы и целые слова перевернуты, встречаются буквы из других шрифтов. Текст нового издания приведен в соответствие с современной орфографией и пунктуацией (например “душевнобольной”, вместо “душевно-больной”, “обычного” вместо “обычнаго”). Кроме того, для сведения читателей в конце книги дан (в алфавитном порядке) список лиц, упоминаемых в тексте и сведения о которых удалось найти в справочниках и словарях как эпохи 20-х годов, так и современных. Имена некоторых лиц даются в современном общепринятом написании ( например Ницше вместо Ниче, Адзельо вместо Д`Азелио, Кьеркегор вместо Киркегор и т.д.).